Документ 98	Paper 98
Учения Мелхиседека на Западе	The Melchizedek Teachings in the Occident
98:0.1 (1077.1) Учения Мелхиседека достигали Европы самыми различными путями, но главным образом – через Египет. Они стали составной частью западной философии, после того как полностью пропитались эллинским и, позднее, христианским духом. Идеалы западного мира были, в основном, сократическими, а последующей религиозной философией Запада стала философия Иисуса, модифицированная и искаженная в процессе соприкосновения с развивающейся западной философией и религией; кульминационным пунктом всего этого процесса стало создание христианской церкви.	98:0.1 (1077.1) THE Melchizedek teachings entered Europe along many routes, but chiefly they came by way of Egypt and were embodied in Occidental philosophy after being thoroughly Hellenized and later Christianized. The ideals of the Western world were basically Socratic, and its later religious philosophy became that of Jesus as it was modified and compromised through contact with evolving Occidental philosophy and religion, all of which culminated in the Christian church.
98:0.2 (1077.2) В течение долгого времени салимские миссионеры продолжали свою деятельность в Европе, постепенно вливаясь во многие периодически возникавшие культовые и ритуальные группы. Среди тех, кто сохранял учения Салима в наиболее чистом виде, следует отметить киников. Эти проповедники веры в Бога и доверия к нему всё еще действовали в Римской Европе в первом веке после Христа и впоследствии влились в нарождавшуюся христианскую религию.	98:0.2 (1077.2) For a long time in Europe the Salem missionaries carried on their activities, becoming gradually absorbed into many of the cults and ritual groups which periodically arose. Among those who maintained the Salem teachings in the purest form must be mentioned the Cynics. These preachers of faith and trust in God were still functioning in Roman Europe in the first century after Christ, being later incorporated into the newly forming Christian religion.
98:0.3 (1077.3) Салимское учение распространялось в Европе в значительной мере благодаря еврейским наемникам, которые участвовали в бесчисленных сражениях западного мира. В древние времена евреи славились героизмом на поле боя не меньше, чем своеобразием теологии.	98:0.3 (1077.3) Much of the Salem doctrine was spread in Europe by the Jewish mercenary soldiers who fought in so many of the Occidental military struggles. In ancient times the Jews were famed as much for military valor as for theologic peculiarities.
98:0.4 (1077.4) В своей сущности, основные доктрины греческой философии, еврейской теологии и христианской этики были отражением предшествовавших им учений Мелхиседека.	98:0.4 (1077.4) The basic doctrines of Greek philosophy, Jewish theology, and Christian ethics were fundamentally repercussions of the earlier Melchizedek teachings.
1. Религия Салима у греков ^top	1. The Salem Religion Among the Greeks ^top
98:1.1 (1077.5) Салимские миссионеры могли бы создать у греков обширную религиозную структуру, если бы не их жесткая интерпретация клятвы, даваемой при посвящении: введенный Макивентой обет запрещал организацию особых собраний для поклонения и требовал от каждого учителя обещания никогда не исполнять обязанности священника, никогда не получать плату за религиозную службу – только пищу, одежду и кров. Когда проповедники Мелхиседека проникли в доэллинскую Грецию, они встретили там народ, который всё еще придерживался традиций, существовавших во времена Адамсона и андитов. Однако эти учения были грубо искажены понятиями и поверьями, привнесенными ордами малоразвитых рабов, во всё больших количествах доставляемых к берегам Греции. В результате этих фальсификаций произошел возврат к примитивному анимизму и кровавым ритуалам, причем низшие классы превратили в особый ритуал даже казнь приговоренных преступников.	98:1.1 (1077.5) The Salem missionaries might have built up a great religious structure among the Greeks had it not been for their strict interpretation of their oath of ordination, a pledge imposed by Machiventa which forbade the organization of exclusive congregations for worship, and which exacted the promise of each teacher never to function as a priest, never to receive fees for religious service, only food, clothing, and shelter. When the Melchizedek teachers penetrated to pre-Hellenic Greece, they found a people who still fostered the traditions of Adamson and the days of the Andites, but these teachings had become greatly adulterated with the notions and beliefs of the hordes of inferior slaves that had been brought to the Greek shores in increasing numbers. This adulteration produced a reversion to a crude animism with bloody rites, the lower classes even making ceremonial out of the execution of condemned criminals.
98:1.2 (1077.6) Первоначальное влияние салимских учителей было почти полностью сведено на нет так называемым арийским вторжением из южной Европы и Востока. Эти эллинские захватчики принесли с собой антропоморфические концепции Бога, похожие на те, с которыми их собратья, арии, познакомили Индию. Это заимствование положило начало развитию греческого семейства богов и богинь. Новая религия частично основывалась на культах пришедших эллинских варваров, но она также использовала мифы более древних обитателей Греции.	98:1.2 (1077.6) The early influence of the Salem teachers was nearly destroyed by the so-called Aryan invasion from southern Europe and the East. These Hellenic invaders brought along with them anthropomorphic God concepts similar to those which their Aryan fellows had carried to India. This importation inaugurated the evolution of the Greek family of gods and goddesses. This new religion was partly based on the cults of the incoming Hellenic barbarians, but it also shared in the myths of the older inhabitants of Greece.
98:1.3 (1078.1) Увидев, что преимущественным культом Средиземноморья является культ матери, эллинские греки навязали этим народам своего мужского бога – Дьяус-Зевса, который, подобно Ягве у генотеистических семитов, к тому времени уже стал главой всего греческого пантеона подчиненных ему богов. Придерживаясь концепции Зевса, греки могли бы со временем прийти к истинному монотеизму, если бы Провидение не осталось у них воплощением высшего управляющего начала. Бог, имеющий конечную ценность, должен сам по себе являться вершителем и творцом судьбы.	98:1.3 (1078.1) The Hellenic Greeks found the Mediterranean world largely dominated by the mother cult, and they imposed upon these peoples their man-god, Dyaus-Zeus, who had already become, like Yahweh among the henotheistic Semites, head of the whole Greek pantheon of subordinate gods. And the Greeks would have eventually achieved a true monotheism in the concept of Zeus except for their retention of the overcontrol of Fate. A God of final value must, himself, be the arbiter of fate and the creator of destiny.
98:1.4 (1078.2) Вскоре эти факторы религиозной эволюции привели к рождению распространенного верования в беспечных богов-олимпийцев, обладавших скорее человеческими, нежели божественными качествами, и никогда не вызывавших у разумных греков особенно серьезного к себе отношения. Эти божества, созданные ими самими, не пробуждали в них ни большой любви, ни большого страха. Они питали патриотические и национальные чувства к Зевсу и его семейству полулюдей-полубогов, что, однако, вряд ли имело отношение к почитанию или поклонению.	98:1.4 (1078.2) As a consequence of these factors in religious evolution, there presently developed the popular belief in the happy-go-lucky gods of Mount Olympus, gods more human than divine, and gods which the intelligent Greeks never did regard very seriously. They neither greatly loved nor greatly feared these divinities of their own creation. They had a patriotic and racial feeling for Zeus and his family of half men and half gods, but they hardly reverenced or worshiped them.
98:1.5 (1078.3) В сознании эллинов настолько упрочились доктрины ранних салимских учителей, направленные против интриг духовенства, что в Греции никогда не появлялось сколько-нибудь значительного духовенства. Даже создание изображений богов больше относилось к искусству, чем к поклонению.	98:1.5 (1078.3) The Hellenes became so impregnated with the antipriestcraft doctrines of the earlier Salem teachers that no priesthood of any importance ever arose in Greece. Even the making of images to the gods became more of a work in art than a matter of worship.
98:1.6 (1078.4) Олимпийские боги являются типичным примером антропоморфизма. Однако греческая мифология отличается больше эстетичностью, чем этичностью. Ценность греческой религии заключалась в том, что она изображала вселенную, управляемую группой божеств. И всё же, в своем развитии греческая мораль, этика и философия вскоре далеко обошли представление о боге, и этот дисбаланс между интеллектуальным и духовным ростом был столь же опасным для Греции, каким он оказался для Индии.	98:1.6 (1078.4) The Olympian gods illustrate man’s typical anthropomorphism. But the Greek mythology was more aesthetic than ethic. The Greek religion was helpful in that it portrayed a universe governed by a deity group. But Greek morals, ethics, and philosophy presently advanced far beyond the god concept, and this imbalance between intellectual and spiritual growth was as hazardous to Greece as it had proved to be in India.
2. Греческая философская мысль ^top	2. Greek Philosophic Thought ^top
98:2.1 (1078.5) Вызывающая несерьезное отношение, поверхностная религия не может уцелеть, особенно, если она лишена духовенства, которое укрепляло бы ее внешние проявления и наполняло бы сердца ее приверженцев страхом и благоговением. Олимпийская религия не обещала спасения, как не утоляла она и духовную жажду своих верующих; поэтому у нее не было будущего. Не прошло и тысячи лет с момента ее возникновения, как она практически исчезла, и греки остались без национальной религии, ибо лучшие умы перестали интересоваться богами Олимпа.	98:2.1 (1078.5) A lightly regarded and superficial religion cannot endure, especially when it has no priesthood to foster its forms and to fill the hearts of the devotees with fear and awe. The Olympian religion did not promise salvation, nor did it quench the spiritual thirst of its believers; therefore was it doomed to perish. Within a millennium of its inception it had nearly vanished, and the Greeks were without a national religion, the gods of Olympus having lost their hold upon the better minds.
98:2.2 (1078.6) Таким было положение, когда в течение шестого века до Христа Восток и Левант пережили возрождение духовного сознания и новое пробуждение интереса к монотеизму. Однако Запад остался в стороне от этого процесса; ни Европа, ни северная Африка не приняли широкого участия в религиозном возрождении. Тем не менее, греки добились действительно великолепных результатов в интеллектуальном развитии. Они начали побеждать страх и более не рассматривали религию как противоядие от страха, но они не увидели, что истинная религия утоляет душевный голод, является средством от духовных терзаний и нравственного отчаяния. Они стремились утешить душу глубокомыслием – философией и метафизикой. От размышлений о самосохранении – спасении – они перешли к самореализации и самопознанию.	98:2.2 (1078.6) This was the situation when, during the sixth century before Christ, the Orient and the Levant experienced a revival of spiritual consciousness and a new awakening to the recognition of monotheism. But the West did not share in this new development; neither Europe nor northern Africa extensively participated in this religious renaissance. The Greeks, however, did engage in a magnificent intellectual advancement. They had begun to master fear and no longer sought religion as an antidote therefor, but they did not perceive that true religion is the cure for soul hunger, spiritual disquiet, and moral despair. They sought for the solace of the soul in deep thinking—philosophy and metaphysics. They turned from the contemplation of self-preservation—salvation—to self-realization and self-understanding.
98:2.3 (1078.7) Строгостью мышления греки стремились достичь такого осознания уверенности, которое заменило бы веру в продолжение жизни, но их усилия оказались тщетными. Только наиболее разумные представители высших классов эллинских народов смогли постичь это новое учение. Простой люд – потомки рабов предыдущих поколений – был неспособен воспринять этот новый заменитель религии.	98:2.3 (1078.7) By rigorous thought the Greeks attempted to attain that consciousness of security which would serve as a substitute for the belief in survival, but they utterly failed. Only the more intelligent among the higher classes of the Hellenic peoples could grasp this new teaching; the rank and file of the progeny of the slaves of former generations had no capacity for the reception of this new substitute for religion.
98:2.4 (1079.1) Философы презирали любые формы поклонения, несмотря на то что все они в той или иной мере придерживались салимской доктрины – веры в «Разумность вселенной», «идею Бога» и «Великий Источник». В той мере, в которой греческие философы признавали божественное и сверхконечное, они были откровенными монотеистами и без особого почтения относились к плеяде богов и богинь Олимпа.	98:2.4 (1079.1) The philosophers disdained all forms of worship, notwithstanding that they practically all held loosely to the background of a belief in the Salem doctrine of “the Intelligence of the universe,” “the idea of God,” and “the Great Source.” In so far as the Greek philosophers gave recognition to the divine and the superfinite, they were frankly monotheistic; they gave scant recognition to the whole galaxy of Olympian gods and goddesses.
98:2.5 (1079.2) Греческие поэты пятого и шестого веков, в особенности Пиндар, пытались реформировать греческую религию. Они возвысили ее идеалы, однако оставались больше служителями искусства, чем религии. Им не удалось создать метод, который способствовал бы развитию и сохранению высших ценностей.	98:2.5 (1079.2) The Greek poets of the fifth and sixth centuries, notably Pindar, attempted the reformation of Greek religion. They elevated its ideals, but they were more artists than religionists. They failed to develop a technique for fostering and conserving supreme values.
98:2.6 (1079.3) Ксенофан учил о едином Боге, но в его представлении божество было слишком пантеистическим для того, чтобы стать личностным Отцом смертного человека. По своим убеждениям Анаксагор был механистом, если не считать того, что он признавал Первопричину, – Изначальный Разум. Сократ и его последователи Платон и Аристотель учили, что добродетель есть знание, благость – здоровье души, что лучше страдать от несправедливости, чем быть виновным в ней, что порочно платить злом за зло и что боги мудры и добры. В их понимании основными добродетелями являлись мудрость, мужество, умеренность и справедливость.	98:2.6 (1079.3) Xenophanes taught one God, but his deity concept was too pantheistic to be a personal Father to mortal man. Anaxagoras was a mechanist except that he did recognize a First Cause, an Initial Mind. Socrates and his successors, Plato and Aristotle, taught that virtue is knowledge; goodness, health of the soul; that it is better to suffer injustice than to be guilty of it, that it is wrong to return evil for evil, and that the gods are wise and good. Their cardinal virtues were: wisdom, courage, temperance, and justice.
98:2.7 (1079.4) Эволюция религиозной философии среди эллинских и иудейских народов является наглядным примером противоположной деятельности церкви как института, определяющего культурный прогресс. В Палестине человеческое мышление было столь подконтрольно священникам и управлялось священным писанием, что религия и мораль целиком поглотили философию и эстетику. В Греции, ввиду почти полного отсутствия священников и «священных писаний», человеческий разум оставался свободным и нескованным, что позволило достичь поразительной глубины мысли. Однако религия как личный опыт отстала от интеллектуальных исследований природы и реальности космоса.	98:2.7 (1079.4) The evolution of religious philosophy among the Hellenic and Hebrew peoples affords a contrastive illustration of the function of the church as an institution in the shaping of cultural progress. In Palestine, human thought was so priest-controlled and scripture-directed that philosophy and aesthetics were entirely submerged in religion and morality. In Greece, the almost complete absence of priests and “sacred scriptures” left the human mind free and unfettered, resulting in a startling development in depth of thought. But religion as a personal experience failed to keep pace with the intellectual probings into the nature and reality of the cosmos.
98:2.8 (1079.5) В Греции вера была подчинена мышлению; в Палестине мышление находилось в подчинении у веры. Сила христианства в значительной мере объясняется его широкими заимствованиями как иудейской морали, так и греческой мысли.	98:2.8 (1079.5) In Greece, believing was subordinated to thinking; in Palestine, thinking was held subject to believing. Much of the strength of Christianity is due to its having borrowed heavily from both Hebrew morality and Greek thought.
98:2.9 (1079.6) В Палестине религиозная догма окостенела настолько, что превратилась в угрозу дальнейшему развитию; в Греции человеческая мысль стала столь абстрактной, что концепция Бога вылилась в туманные пантеистические рассуждения, в которых было много общего с обезличенной Бесконечностью брахманских философов.	98:2.9 (1079.6) In Palestine, religious dogma became so crystallized as to jeopardize further growth; in Greece, human thought became so abstract that the concept of God resolved itself into a misty vapor of pantheistic speculation not at all unlike the impersonal Infinity of the Brahman philosophers.
98:2.10 (1079.7) Однако простые люди того времени не понимали греческой философии с ее идеей самореализации и абстрактного Божества и не проявляли к ней особого интереса. Скорее, они жаждали обещаний спасения, стремились к личностному Богу, который смог бы услышать их молитвы. Они изгоняли философов и преследовали уцелевших приверженцев салимского культа – ведь обе доктрины в значительной мере слились – и были готовы к дикому, оргиастическому погружению в безрассудство мистериальных культов, распространявшихся в то время в Средиземноморье. Элевсинские мистерии развивались внутри олимпийского пантеона и представляли собой греческую версию поклонения плодородию; в образе Диониса процветало поклонение природе. Лучшим из культов было орфическое братство, чьи нравственные проповеди и обещания спасения притягивали к себе многих людей.	98:2.10 (1079.7) But the average men of these times could not grasp, nor were they much interested in, the Greek philosophy of self-realization and an abstract Deity; they rather craved promises of salvation, coupled with a personal God who could hear their prayers. They exiled the philosophers, persecuted the remnants of the Salem cult, both doctrines having become much blended, and made ready for that terrible orgiastic plunge into the follies of the mystery cults which were then overspreading the Mediterranean lands. The Eleusinian mysteries grew up within the Olympian pantheon, a Greek version of the worship of fertility; Dionysus nature worship flourished; the best of the cults was the Orphic brotherhood, whose moral preachments and promises of salvation made a great appeal to many.
98:2.11 (1080.1) Вся Греция пользовалась этими новыми способами обретения спасения, этими буйными эмоциональными ритуалами. Ни одна нация за столь короткое время не достигала таких высот художественной философии. Ни одна не создавала столь же прогрессивной системы этики, практически не знавшей Божества и полностью лишенной обещания человеческого спасения. Ни одна нация не погружалась столь стремительно, глубоко и с таким неистовством на такие глубины интеллектуальной косности, морального разложения и духовной нищеты, как те же самые греческие народы, бросившиеся в безумный водоворот мистериальных культов.	98:2.11 (1080.1) All Greece became involved in these new methods of attaining salvation, these emotional and fiery ceremonials. No nation ever attained such heights of artistic philosophy in so short a time; none ever created such an advanced system of ethics practically without Deity and entirely devoid of the promise of human salvation; no nation ever plunged so quickly, deeply, and violently into such depths of intellectual stagnation, moral depravity, and spiritual poverty as these same Greek peoples when they flung themselves into the mad whirl of the mystery cults.
98:2.12 (1080.2) Религии могли в течение длительного времени существовать без философской поддержки, но редкая философия, как таковая, могла долго сохраняться без какого-то отождествления с религией. Философия соотносится с религией так же, как замысел – с действием. Однако идеальным для человека является такое положение, при котором философия, религия и наука слиты в исполненное смысла единое целое благодаря совместному действию мудрости, веры и опыта.	98:2.12 (1080.2) Religions have long endured without philosophical support, but few philosophies, as such, have long persisted without some identification with religion. Philosophy is to religion as conception is to action. But the ideal human estate is that in which philosophy, religion, and science are welded into a meaningful unity by the conjoined action of wisdom, faith, and experience.
3. Учения Мелхиседека в Риме ^top	3. The Melchizedek Teachings in Rome ^top
98:3.1 (1080.3) Последующая религия латинских народов, уходящая своими корнями в ранние религиозные формы поклонения семейным богам и превратившаяся в племенное почитание бога войны Марса, естественным образом напоминала скорее политический обряд, нежели интеллектуальную систему – наподобие греческой или брахманской – или же более духовную религию некоторых других народов.	98:3.1 (1080.3) Having grown out of the earlier religious forms of worship of the family gods into the tribal reverence for Mars, the god of war, it was natural that the later religion of the Latins was more of a political observance than were the intellectual systems of the Greeks and Brahmans or the more spiritual religions of several other peoples.
98:3.2 (1080.4) В эпоху великого монотеистического возрождения евангелия Мелхиседека в шестом веке до Христа лишь редкие салимские миссионеры смогли добраться до Италии, а те, кому это удалось, оказались неспособны преодолеть влияние быстро распространявшегося этрусского духовенства с его новым сонмом богов и храмами; из всего этого была образована государственная религия Рима. В противоположность религии греков, религия латинских племен не была мелкой и продажной, а по сравнению с иудейской, она не отличалась суровым и тираническим характером: в основном она ограничивалась соблюдением церемоний, клятв и табу.	98:3.2 (1080.4) In the great monotheistic renaissance of Melchizedek’s gospel during the sixth century before Christ, too few of the Salem missionaries penetrated Italy, and those who did were unable to overcome the influence of the rapidly spreading Etruscan priesthood with its new galaxy of gods and temples, all of which became organized into the Roman state religion. This religion of the Latin tribes was not trivial and venal like that of the Greeks, neither was it austere and tyrannical like that of the Hebrews; it consisted for the most part in the observance of mere forms, vows, and taboos.
98:3.3 (1080.5) Огромное влияние на римскую религию оказали широкие культурные заимствования из Греции. В итоге большинство олимпийских богов были перенесены на римскую почву и вошли в римский пантеон. В течение долгого времени греки поклонялись огню домашнего очага – богиней очага была целомудренная Гестия; римской богиней семейного очага являлась Веста. Зевс стал Юпитером, Афродита – Венерой; аналогичные параллели появились и у многих других олимпийцев.	98:3.3 (1080.5) Roman religion was greatly influenced by extensive cultural importations from Greece. Eventually most of the Olympian gods were transplanted and incorporated into the Latin pantheon. The Greeks long worshiped the fire of the family hearth—Hestia was the virgin goddess of the hearth; Vesta was the Roman goddess of the home. Zeus became Jupiter; Aphrodite, Venus; and so on down through the many Olympian deities.
98:3.4 (1080.6) Религиозные инициации римских юношей сопровождались торжественным посвящением на служение государству. Присяги и принятие в гражданство фактически являлись религиозными обрядами. Латинские народы содержали храмы, алтари и святилища, а во времена кризисов обращались за советом к оракулам. Они хранили останки героев, позднее – мощи христианских святых.	98:3.4 (1080.6) The religious initiation of Roman youths was the occasion of their solemn consecration to the service of the state. Oaths and admissions to citizenship were in reality religious ceremonies. The Latin peoples maintained temples, altars, and shrines and, in a crisis, would consult the oracles. They preserved the bones of heroes and later on those of the Christian saints.
98:3.5 (1080.7) Этот формальный и бесстрастный вид псевдорелигиозного патриотизма был обречен на крах – так же, как высокоинтеллектуальное и художественное поклонение греков пало перед страстным и глубоко эмоциональным поклонением, свойственным мистериальным культам. Величайшим из этих разрушительных культов была мистериальная религия, которую исповедовала секта Матери Бога и центр которой находился на том самом месте, где сегодня стоит собор Святого Петра в Риме.	98:3.5 (1080.7) This formal and unemotional form of pseudoreligious patriotism was doomed to collapse, even as the highly intellectual and artistic worship of the Greeks had gone down before the fervid and deeply emotional worship of the mystery cults. The greatest of these devastating cults was the mystery religion of the Mother of God sect, which had its headquarters, in those days, on the exact site of the present church of St. Peter’s in Rome.
98:3.6 (1080.8) Молодое римское государство проводило политику завоеваний, однако оно было, в свою очередь, завоевано культами, ритуалами, мистериями и представлениями о Боге, заимствованными из Египта, Греции и Леванта. Эти привнесенные культы продолжали процветать на всей территории Римского государства вплоть до воцарения Августа, который – исключительно по политическим и гражданским мотивам – совершил героическую и в некоторой степени успешную попытку покончить с мистериями и возродить более древнюю политическую религию.	98:3.6 (1080.8) The emerging Roman state conquered politically but was in turn conquered by the cults, rituals, mysteries, and god concepts of Egypt, Greece, and the Levant. These imported cults continued to flourish throughout the Roman state up to the time of Augustus, who, purely for political and civic reasons, made a heroic and somewhat successful effort to destroy the mysteries and revive the older political religion.
98:3.7 (1081.1) Один из жрецов государственной религии поведал Августу о древних попытках салимских учителей распространить доктрину единого Бога – конечного Божества, восседающего над всеми сверхъестественными существами. Эта идея столь увлекла императора, что он выстроил множество храмов, украсил их прекрасными изваяниями, провел реорганизацию государственного жречества, возродил государственную религию, назначил себя исполняющим обязанности верховного жреца всех людей и, как император, без колебаний провозгласил себя верховным богом.	98:3.7 (1081.1) One of the priests of the state religion told Augustus of the earlier attempts of the Salem teachers to spread the doctrine of one God, a final Deity presiding over all supernatural beings; and this idea took such a firm hold on the emperor that he built many temples, stocked them well with beautiful images, reorganized the state priesthood, re-established the state religion, appointed himself acting high priest of all, and as emperor did not hesitate to proclaim himself the supreme god.
98:3.8 (1081.2) При жизни Августа новая религия поклонения императору процветала и соблюдалась по всей империи, за исключением Палестины – родины евреев. И эта эра человеческих богов продолжалась до тех пор, пока число людей, провозгласивших себя божествами, в официальной римской религии не превысило четырех десятков, причем каждый из них заявлял о своем чудотворном рождении и других сверхчеловеческих атрибутах.	98:3.8 (1081.2) This new religion of Augustus worship flourished and was observed throughout the empire during his lifetime except in Palestine, the home of the Jews. And this era of the human gods continued until the official Roman cult had a roster of more than twoscore self-elevated human deities, all claiming miraculous births and other superhuman attributes.
98:3.9 (1081.3) Последним сопротивлением тающей кучки салимских верующих было выступление группы убежденных проповедников – киников, призвавших римлян отказаться от своих диких и бессмысленных религиозных ритуалов и вернуться к форме поклонения, включавшего евангелие Мелхиседека в его видоизмененном и искаженном состоянии, в которое оно пришло после соприкосновения с философией греков. Однако в своей массе люди отвергли киников. Они предпочитали отдаваться ритуалам мистерий, которые не только давали надежду на личное спасение, но также удовлетворяли страсть к развлечениям, острым ощущениям и увеселениям.	98:3.9 (1081.3) The last stand of the dwindling band of Salem believers was made by an earnest group of preachers, the Cynics, who exhorted the Romans to abandon their wild and senseless religious rituals and return to a form of worship embodying Melchizedek’s gospel as it had been modified and contaminated through contact with the philosophy of the Greeks. But the people at large rejected the Cynics; they preferred to plunge into the rituals of the mysteries, which not only offered hopes of personal salvation but also gratified the desire for diversion, excitement, and entertainment.
4. Мистериальные культы ^top	4. The Mystery Cults ^top
98:4.1 (1081.4) Большинство народов греко-римского мира, утративших свои примитивные семейные и государственные религии и неспособных или не желающих проникнуть в сущность греческой философии, обратили свой взор на зрелищные и эмоционально насыщенные мистериальные культы, заимствованные из Египта и Леванта. Простой люд жаждал обещаний спасения – религиозного утешения в этой жизни и гарантий надежды на вечную жизнь после смерти.	98:4.1 (1081.4) The majority of people in the Greco-Roman world, having lost their primitive family and state religions and being unable or unwilling to grasp the meaning of Greek philosophy, turned their attention to the spectacular and emotional mystery cults from Egypt and the Levant. The common people craved promises of salvation—religious consolation for today and assurances of hope for immortality after death.
98:4.2 (1081.5) Наиболее распространенных мистериальных культов было три:	98:4.2 (1081.5) The three mystery cults which became most popular were:
98:4.3 (1081.6) 1. Фригийский культ Кибелы и ее сына Аттиса.	98:4.3 (1081.6) 1. The Phrygian cult of Cybele and her son Attis.
98:4.4 (1081.7) 2. Египетский культ Осириса и его матери Исиды.	98:4.4 (1081.7) 2. The Egyptian cult of Osiris and his mother Isis.
98:4.5 (1081.8) 3. Иранский культ поклонения Митре как спасителю и искупителю греховного человечества.	98:4.5 (1081.8) 3. The Iranian cult of the worship of Mithras as the savior and redeemer of sinful mankind.
98:4.6 (1081.9) Фригийские и египетские мистерии учили, что божественный сын (соответственно, Аттис и Осирис) пережил смерть и был воскрешен с помощью божественной силы, а также что всякий человек, прошедший должный обряд посвящения в мистерию и благоговейно отмечающий годовщину смерти и воскресения бога, причащается, таким образом, к его божественной природе и бессмертию.	98:4.6 (1081.9) The Phrygian and Egyptian mysteries taught that the divine son (respectively Attis and Osiris) had experienced death and had been resurrected by divine power, and further that all who were properly initiated into the mystery, and who reverently celebrated the anniversary of the god’s death and resurrection, would thereby become partakers of his divine nature and his immortality.
98:4.7 (1081.10) Фригийские ритуалы были впечатляющими, но унизительными. Их кровавые празднества показывают, насколько выродившимися и примитивными стали эти мистерии Леванта. Самым святым днем была Черная Пятница – «день крови», который отмечался в память о самопричиненной смерти Аттиса. Трехдневное прославление жертвы и смерти Аттиса сменялось весельем в честь его воскресения.	98:4.7 (1081.10) The Phrygian ceremonies were imposing but degrading; their bloody festivals indicate how degraded and primitive these Levantine mysteries became. The most holy day was Black Friday, the “day of blood,” commemorating the self-inflicted death of Attis. After three days of the celebration of the sacrifice and death of Attis the festival was turned to joy in honor of his resurrection.
98:4.8 (1082.1) По сравнению с фригийским культом, ритуалы поклонения Исиде и Осирису отличались большей утонченностью и выразительностью. Источником египетского ритуала стала легенда о древнем боге Нила – умершем и воскресшем боге, представление о котором возникло из наблюдения за ежегодным увяданием растительного мира, сменявшимся весенним возрождением всех живых растений. Безумие этих мистериальных культов и оргий, которыми сопровождались их ритуалы и которые, якобы, вели к «экстазу» познания божественности, порой носили крайне отталкивающий характер.	98:4.8 (1082.1) The rituals of the worship of Isis and Osiris were more refined and impressive than were those of the Phrygian cult. This Egyptian ritual was built around the legend of the Nile god of old, a god who died and was resurrected, which concept was derived from the observation of the annually recurring stoppage of vegetation growth followed by the springtime restoration of all living plants. The frenzy of the observance of these mystery cults and the orgies of their ceremonials, which were supposed to lead up to the “enthusiasm” of the realization of divinity, were sometimes most revolting.
5. Культ Митры ^top	5. The Cult of Mithras ^top
98:5.1 (1082.2) Со временем фригийские и египетские мистерии отступили перед величайшим из всех мистериальных культов – поклонением Митре. Культ Митры импонировал самым широким слоям людей и постепенно вытеснил обоих своих предшественников. Митраизм распространился на всю Римскую империю благодаря тем римским легионам, которые были набраны в Леванте, где эта религия пользовалась популярностью, и куда бы ни направлялись легионеры, они повсюду несли это верование. По сравнению с более ранними мистериальными культами, новый религиозный ритуал был огромным шагом вперед.	98:5.1 (1082.2) The Phrygian and Egyptian mysteries eventually gave way before the greatest of all the mystery cults, the worship of Mithras. The Mithraic cult made its appeal to a wide range of human nature and gradually supplanted both of its predecessors. Mithraism spread over the Roman Empire through the propagandizing of Roman legions recruited in the Levant, where this religion was the vogue, for they carried this belief wherever they went. And this new religious ritual was a great improvement over the earlier mystery cults.
98:5.2 (1082.3) Культ Митры появился в Иране и долгое время существовал на своей родине, несмотря на яростное сопротивление сторонников зороастризма. Однако к тому времени, когда митраизм достиг Рима, он уже был существенно улучшен посредством усвоения многих учений Заратустры. В основном именно через культ Митры религия Заратустры оказала влияние на появившееся позднее христианство.	98:5.2 (1082.3) The cult of Mithras arose in Iran and long persisted in its homeland despite the militant opposition of the followers of Zoroaster. But by the time Mithraism reached Rome, it had become greatly improved by the absorption of many of Zoroaster’s teachings. It was chiefly through the Mithraic cult that Zoroaster’s religion exerted an influence upon later appearing Christianity.
98:5.3 (1082.4) Культ Митры изображал воинственного бога, родившегося из огромной скалы, совершающего героические поступки и ударом своих стрел высекающего воду из камня. Этот культ повествует о потопе, во время которого спасся один человек в специально построенном судне, и о прощальной трапезе, которую Митра разделил с богом-солнцем перед тем, как вознестись на небо. Этот бог-солнце, Sol Invictus, был перерождением Ахура-Мазды – представления о божестве в зороастризме. Митра считался спасшимся поборником бога-солнца в его борьбе с богом тьмы. После убийства мифического священного быка Митра был признан бессмертным, возвышенным до положения заступника человеческого рода перед небесными богами.	98:5.3 (1082.4) The Mithraic cult portrayed a militant god taking origin in a great rock, engaging in valiant exploits, and causing water to gush forth from a rock struck with his arrows. There was a flood from which one man escaped in a specially built boat and a last supper which Mithras celebrated with the sun-god before he ascended into the heavens. This sun-god, or Sol Invictus, was a degeneration of the Ahura-Mazda deity concept of Zoroastrianism. Mithras was conceived as the surviving champion of the sun-god in his struggle with the god of darkness. And in recognition of his slaying the mythical sacred bull, Mithras was made immortal, being exalted to the station of intercessor for the human race among the gods on high.
98:5.4 (1082.5) Приверженцы этого культа совершали свои обряды в пещерах и других тайных местах, распевали гимны, бормотали магические заклинания, ели плоть закланных животных и пили их кровь. Обряды совершались три раза в день. Кроме того, существовали специальные еженедельные ритуалы в день бога-солнца. Наиболее изысканным ритуалом сопровождался ежегодный праздник Митры, который отмечался двадцать пятого декабря. Люди верили в то, что вкушая жертвенную плоть, человек обретает вечную жизнь и после смерти может сразу же попасть в лоно Митры, где будет пребывать в блаженстве вплоть до судного дня. В судный день митраистские ключи от неба отопрут врата Рая и впустят туда благочестивых; после этого все непричастившиеся – как живые, так и мертвые – будут уничтожены по возвращении Митры на землю. Этот культ учил, что после смерти человек предстанет перед Митрой для вынесения приговора и что с наступлением конца света Митра призовет всех умерших из могил для страшного суда. Грешники сгорят в огне, а праведники будут вечно царствовать вместе с Митрой.	98:5.4 (1082.5) The adherents of this cult worshiped in caves and other secret places, chanting hymns, mumbling magic, eating the flesh of the sacrificial animals, and drinking the blood. Three times a day they worshiped, with special weekly ceremonials on the day of the sun-god and with the most elaborate observance of all on the annual festival of Mithras, December twenty-fifth. It was believed that the partaking of the sacrament ensured eternal life, the immediate passing, after death, to the bosom of Mithras, there to tarry in bliss until the judgment day. On the judgment day the Mithraic keys of heaven would unlock the gates of Paradise for the reception of the faithful; whereupon all the unbaptized of the living and the dead would be annihilated upon the return of Mithras to earth. It was taught that, when a man died, he went before Mithras for judgment, and that at the end of the world Mithras would summon all the dead from their graves to face the last judgment. The wicked would be destroyed by fire, and the righteous would reign with Mithras forever.
98:5.5 (1082.6) Поначалу это была религия для одних только мужчин, и существовало семь орденов, в которые могли последовательно посвящаться верующие. Позднее жен и дочерей верующих стали допускать в храмы Великой Матери, примыкавшие к храмам Митры. Женский культ представлял собой смешение ритуалов митраизма и церемоний фригийского культа Кибелы – матери Аттиса.	98:5.5 (1082.6) At first it was a religion only for men, and there were seven different orders into which believers could be successively initiated. Later on, the wives and daughters of believers were admitted to the temples of the Great Mother, which adjoined the Mithraic temples. The women’s cult was a mixture of Mithraic ritual and the ceremonies of the Phrygian cult of Cybele, the mother of Attis.
6. Митраизм и христианство ^top	6. Mithraism and Christianity ^top
98:6.1 (1083.1) До появления мистериальных культов и христианства личная религия как самостоятельный институт практически не существовала в цивилизованных странах северной Африки и Европы. Религия являлась больше делом семьи и города-государства, политическим и имперским делом. У эллинских греков так и не возникло централизованной системы поклонения. Их ритуалы имели местное значение; у них не было духовенства и «священной книги». Их религиозным институтам не хватало мощной побуждающей силы, способной сохранить высшие нравственные и духовные ценности. В этом отношении Греция имела много общего с Римом. Хотя и верно, что формализация религии обычно уменьшала ее духовность, столь же справедлив тот факт, что пока еще ни одной религии не удалось сохраниться без помощи формальной организации – в том или ином виде, в той или иной степени.	98:6.1 (1083.1) Prior to the coming of the mystery cults and Christianity, personal religion hardly developed as an independent institution in the civilized lands of North Africa and Europe; it was more of a family, city-state, political, and imperial affair. The Hellenic Greeks never evolved a centralized worship system; the ritual was local; they had no priesthood and no “sacred book.” Much as the Romans, their religious institutions lacked a powerful driving agency for the preservation of higher moral and spiritual values. While it is true that the institutionalization of religion has usually detracted from its spiritual quality, it is also a fact that no religion has thus far succeeded in surviving without the aid of institutional organization of some degree, greater or lesser.
98:6.2 (1083.2) Поэтому западная религия продолжала чахнуть, пока не настало время скептиков, киников, эпикурейцев и стоиков, но прежде всего, пока не началось великое состязание митраизма с новой религией Павла – христианством.	98:6.2 (1083.2) Occidental religion thus languished until the days of the Skeptics, Cynics, Epicureans, and Stoics, but most important of all, until the times of the great contest between Mithraism and Paul’s new religion of Christianity.
98:6.3 (1083.3) В течение третьего века после Христа митраистские и христианские церкви были очень похожи друг на друга и внешне, и по характеру своих ритуалов. Места вероисповедания большей частью находились под землей, и в обоих культах использовались алтари, на заднем плане которых находились различные изображения страданий спасителя, принесшего избавление проклятому за свои грехи человечеству.	98:6.3 (1083.3) During the third century after Christ, Mithraic and Christian churches were very similar both in appearance and in the character of their ritual. A majority of such places of worship were underground, and both contained altars whose backgrounds variously depicted the sufferings of the savior who had brought salvation to a sin-cursed human race.
98:6.4 (1083.4) При входе в храм митраисты всегда окунали пальцы в святую воду. И так как в некоторых местностях встречались люди, которые одновременно исповедовали обе религии, то они ввели этот обычай в большинстве христианских церквей, находившихся вблизи Рима. В обеих религиях использовалось омовение, а также причастие хлебом и вином. Если не касаться личностей Митры и Иисуса, крупнейшим отличием митраизма от христианства было то, что первый поощрял воинственность, в то время как второму было свойственно сверхмиролюбие. Терпимость митраизма к другим религиям (за исключением позднего христианства) привела к его полному исчезновению. Однако решающим фактором в борьбе между ними был прием женщин в качестве полноправных членов в христианскую веру.	98:6.4 (1083.4) Always had it been the practice of Mithraic worshipers, on entering the temple, to dip their fingers in holy water. And since in some districts there were those who at one time belonged to both religions, they introduced this custom into the majority of the Christian churches in the vicinity of Rome. Both religions employed baptism and partook of the sacrament of bread and wine. The one great difference between Mithraism and Christianity, aside from the characters of Mithras and Jesus, was that the one encouraged militarism while the other was ultrapacific. Mithraism’s tolerance for other religions (except later Christianity) led to its final undoing. But the deciding factor in the struggle between the two was the admission of women into the full fellowship of the Christian faith.
98:6.5 (1083.5) В итоге номинальная христианская вера стала господствующей на Западе. Греческая философия дала ей этические ценности, митраизм – религиозные обряды, собственно христианство – метод сохранения нравственных и социальных ценностей.	98:6.5 (1083.5) In the end the nominal Christian faith dominated the Occident. Greek philosophy supplied the concepts of ethical value; Mithraism, the ritual of worship observance; and Christianity, as such, the technique for the conservation of moral and social values.
7. Христианская религия ^top	7. The Christian Religion ^top
98:7.1 (1083.6) Сын-Создатель воплотился в подобии смертной плоти и посвятил себя человеческому роду Урантии не для умиротворения гневного Бога, а для того, чтобы убедить всё человечество осознать любовь Отца и свой статус детей Божьих. В конце концов, даже великий сторонник доктрины искупления частично понял эту истину, провозгласив, что «Бог во Христе примирял мир с собой».	98:7.1 (1083.6) A Creator Son did not incarnate in the likeness of mortal flesh and bestow himself upon the humanity of Urantia to reconcile an angry God but rather to win all mankind to the recognition of the Father’s love and to the realization of their sonship with God. After all, even the great advocate of the atonement doctrine realized something of this truth, for he declared that “God was in Christ reconciling the world to himself.”
98:7.2 (1084.1) Вопрос о происхождении и распространении христианской религии выходит за рамки данного документа. Достаточно сказать, что она построена вокруг личности Иисуса Назарянина – небадонского Сына-Михаила, воплотившегося в образе человека и известного на Урантии как Христос, помазанник. Христианство распространялось в Леванте и на Западе последователями этого галилеянина, миссионерский пыл которых не уступал рвению знаменитых предшественников – сифитов и салимитов, – а также их убежденных азиатских современников, учителей буддизма.	98:7.2 (1084.1) It is not the province of this paper to deal with the origin and dissemination of the Christian religion. Suffice it to say that it is built around the person of Jesus of Nazareth, the humanly incarnate Michael Son of Nebadon, known to Urantia as the Christ, the anointed one. Christianity was spread throughout the Levant and Occident by the followers of this Galilean, and their missionary zeal equaled that of their illustrious predecessors, the Sethites and Salemites, as well as that of their earnest Asiatic contemporaries, the Buddhist teachers.
98:7.3 (1084.2) Как урантийская система верований, христианская религия возникла через соединение следующих учений, влияний, верований, культов и индивидуальных отношений:	98:7.3 (1084.2) The Christian religion, as a Urantian system of belief, arose through the compounding of the following teachings, influences, beliefs, cults, and personal individual attitudes:
98:7.4 (1084.3) 1. Учений Мелхиседека, которые являются основополагающим фактором всех религий Запада и Востока, появившихся за последние четыре тысячи лет.	98:7.4 (1084.3) 1. The Melchizedek teachings, which are a basic factor in all the religions of Occident and Orient that have arisen in the last four thousand years.
98:7.5 (1084.4) 2. Древнееврейской системы морали, этики, теологии и веры как в Провидение, так и в верховного Ягве.	98:7.5 (1084.4) 2. The Hebraic system of morality, ethics, theology, and belief in both Providence and the supreme Yahweh.
98:7.6 (1084.5) 3. Учения зороастризма о борьбе между космическим добром и злом, которое к тому времени уже оставило свой след в иудаизме и митраизме. В результате продолжительных контактов митраизма с христианством в период борьбы двух религий, доктрины иранского пророка стали мощным фактором при определении теологической и философской формы и структуры учений, догматов и космологии эллинизированных и латинизированных версий учений Иисуса.	98:7.6 (1084.5) 3. The Zoroastrian conception of the struggle between cosmic good and evil, which had already left its imprint on both Judaism and Mithraism. Through prolonged contact attendant upon the struggles between Mithraism and Christianity, the doctrines of the Iranian prophet became a potent factor in determining the theologic and philosophic cast and structure of the dogmas, tenets, and cosmology of the Hellenized and Latinized versions of the teachings of Jesus.
98:7.7 (1084.6) 4. Мистериальных культов – в особенности митраизма, но также поклонения Великой Матери во фригийском культе. Даже легенды о рождении Иисуса на Урантии смешивались с римской версией о чудотворном рождении иранского героя-спасителя Митры, чье явление на землю было якобы засвидетельствовано лишь несколькими пастухами, которые, узнав о предстоящем событии от ангелов, принесли свои дары.	98:7.7 (1084.6) 4. The mystery cults, especially Mithraism but also the worship of the Great Mother in the Phrygian cult. Even the legends of the birth of Jesus on Urantia became tainted with the Roman version of the miraculous birth of the Iranian savior-hero, Mithras, whose advent on earth was supposed to have been witnessed by only a handful of gift-bearing shepherds who had been informed of this impending event by angels.
98:7.8 (1084.7) 5. Исторического факта человеческой жизни Иешуа бен Иосифа – реального Иисуса Назарянина как прославленного Христа, Божьего Сына.	98:7.8 (1084.7) 5. The historic fact of the human life of Joshua ben Joseph, the reality of Jesus of Nazareth as the glorified Christ, the Son of God.
98:7.9 (1084.8) 6. Личных воззрений Павла Тарсянина. Следует отметить, что в годы его юности митраизм был господствовавшей религией Тарса. Павел не предполагал, что его благонамеренные послания к своим прозелитам станут для последующих христиан «словом Божьим». Такие учители действуют из лучших побуждений, и нельзя считать их ответственными за то, как используются их писания потомками.	98:7.9 (1084.8) 6. The personal viewpoint of Paul of Tarsus. And it should be recorded that Mithraism was the dominant religion of Tarsus during his adolescence. Paul little dreamed that his well-intentioned letters to his converts would someday be regarded by still later Christians as the “word of God.” Such well-meaning teachers must not be held accountable for the use made of their writings by later-day successors.
98:7.10 (1084.9) 7. Философской мысли эллинистических народов Александрии, Антиохии, Греции, Сиракуз и Рима. Греческая философия лучше гармонировала с предложенной Павлом версией христианства, чем с любой другой современной ей религиозной системой, и стала важным фактором для успеха христианства на Западе. Вместе с теологией Павла, греческая философия до сих пор составляет основу европейской этики.	98:7.10 (1084.9) 7. The philosophic thought of the Hellenistic peoples, from Alexandria and Antioch through Greece to Syracuse and Rome. The philosophy of the Greeks was more in harmony with Paul’s version of Christianity than with any other current religious system and became an important factor in the success of Christianity in the Occident. Greek philosophy, coupled with Paul’s theology, still forms the basis of European ethics.
98:7.11 (1084.10) По мере своего проникновения на Запад, изначальные учения Иисуса приобретали всё более западный характер и тем самым утрачивали свою потенциальную притягательность для всех рас и всех типов людей. Сегодня христианство превратилось в религию, хорошо приспособленную к социальным, экономическим и политическим нравам белых рас. Оно уже давно перестало быть религией Иисуса, хотя для тех индивидуумов, которые искренне стремятся следовать этому учению, оно до сих пор является доблестным изложением прекрасной религии, рассказывающей об Иисусе. Оно прославило Иисуса как Христа, мессианского Божьего помазанника, однако оно в значительной мере забыло личное евангелие Учителя – отцовство Бога и всеобщее братство всех людей.	98:7.11 (1084.10) As the original teachings of Jesus penetrated the Occident, they became Occidentalized, and as they became Occidentalized, they began to lose their potentially universal appeal to all races and kinds of men. Christianity, today, has become a religion well adapted to the social, economic, and political mores of the white races. It has long since ceased to be the religion of Jesus, although it still valiantly portrays a beautiful religion about Jesus to such individuals as sincerely seek to follow in the way of its teaching. It has glorified Jesus as the Christ, the Messianic anointed one from God, but has largely forgotten the Master’s personal gospel: the Fatherhood of God and the universal brotherhood of all men.
98:7.12 (1085.1) На этом заканчивается долгий рассказ об учениях Макивенты Мелхиседека на Урантии. Прошло почти четыре тысячи лет с того времени как этот чрезвычайный Сын посвятил себя Урантии, и за это время учения «священника Эль-Эльона, Всевышнего Бога» стали достоянием всех рас и народов. Макивента достиг цели своего необычного посвящения: когда Михаил готовился к появлению на Урантии, в сердцах мужчин и женщин уже существовало представление о Боге – то же представление о Боге, которое вновь и вновь пламенеет в живом духовном опыте разнообразных детей Всеобщего Отца в их увлекательной бренной жизни на кружащихся планетах пространства.	98:7.12 (1085.1) And this is the long story of the teachings of Machiventa Melchizedek on Urantia. It is nearly four thousand years since this emergency Son of Nebadon bestowed himself on Urantia, and in that time the teachings of the “priest of El Elyon, the Most High God,” have penetrated to all races and peoples. And Machiventa was successful in achieving the purpose of his unusual bestowal; when Michael made ready to appear on Urantia, the God concept was existent in the hearts of men and women, the same God concept that still flames anew in the living spiritual experience of the manifold children of the Universal Father as they live their intriguing temporal lives on the whirling planets of space.
98:7.13 (1085.2) [Представлено Мелхиседеком Небадона.]	98:7.13 (1085.2) [Presented by a Melchizedek of Nebadon.]